Протестующие затронули не только слияние двух конкретных школ, но и проблему в целом. Например, на митинге были участники с флажками еще одной «сливаемой» школы № 1189. Один выступающий расширил повестку: рассказал о реорганизации медицины, со слов чиновников, из-за ее «нерентабельности и неэффективности, а также сокращения финансирования сферы здравоохранения». В результате такой политики в московской Боткинской больнице закрывают неврологическое отделение и сокращают 800 рабочих мест, в Морозовской детской больнице сокращают штат и число коек, а в Санкт-Петербурге закрывают гастроэнтерологическое отделение педиатрического университета.

При этом одна выступающая доказывала, что в проблеме виноваты московские чиновники. Сначала она спросила митингующих, все ли несогласны с решением о слиянии. По положительному ответу она заключила, что чиновники решили слить школы ради своих интересов. В пригласительной листовке организаторы тоже написали: «Федеральная власть остановит некомпетентных и неэффективных московских чиновников только тогда, когда убедится в нашей решительности и настойчивости». Такая точка зрения неправильна, ведь школы и медучреждения сливают и закрывают не только в Москве, а по всей стране вследствие принятия Федерального закона № 83.

Самой важной причиной слияний и коммерциализации является бюджетная политика федеральных властей. По данным Минфина РФ, доля расходов на образование в бюджете сократилась с 4.8% в 2012-м до 4.1% в 2015 году. Аналогично, доля здравоохранения упала с 4.4% до 2.7%. При этом вырасли расходы на национальную оборону и безопасность: с 29% до 35%. Очень актуальным на митинге был плакат с текстом: «Учебники вместо пушек». Проблема бюджета в том, что международная экономика переживает новый период нестабильности, а при этом уже стагнирующая российская экономика страдает от падения цен на нефть, санкций и дороговизны присоединения Крыма.

Мы полностью поддерживаем основные требования митинга:

— Приостановить реорганизацию всех учебных заведений Москвы, решения о реорганизации которых приняты с нарушением существующих норм (вопреки отрицательному решению Управляющего совета, при отсутствии решения комиссии по оценке последствий реорганизации и т. д.).

— Включение в комиссию по оценке последствий реорганизации образовательный организаций, представителей родительских сообществ Москвы, уполномоченного по правам человека, независимых от Департамента образования экспертов в области образования.

— Ежегодное принятие нормативов финансирования школ г. Москвы, с индексацией подушевого финансирования согласно росту минимальной заработной платы.

— Ежегодное принятие нормативов финансирования интернатов с соответствующей индексацией.
Включение в перечень государственных работ наряду с математическими классами и других специализированных классов различных профилей.

— Оказание особой государственной поддержки школам, работающим с детьми-инвалидами, детьми из неблагополучных семей, детьми с девиантным поведением. 

Но, поскольку не московские чиновники определяют бюджетные приоритеты, остановить слияния и сокращения можно только борьбой против коммерциализации бюджетной сферы в целом. Такую борьбу можно начинать на местах: если хотя бы в одном бюджетном учреждении она будет успешной, тогда протест распространится и на другие. Успехи также позволят вовлечь в него более широкие слои учителей, родителей, учеников и медицинских работников.

Выступления со сцены отражали стихийное стремление участников объединяться. Объединившись, нужно действовать. Организаторы призывали со сцены обращаться к «своему» депутату Мосгордумы и предлагать изменения в московский закон об образовании, присылать информацию о каждом случае нарушения закона чиновниками, завалить чиновников мэрии своими требованиями. Также со сцены говорили: «Одиночные пикеты, флэш-мобы и прочие публичные акции не требуют особой подготовки и всегда интересны СМИ». В школах и детских садах предложили создавать первички МПРО «Учитель».

Все это, конечно, правильно, но недостаточно. Такая тактика предполагает, что основное поле борьбы — это переговоры между профсоюзом и московскими чиновниками. Мы считаем, что вести такие переговоры нужно. Со сцены звучали дельные предложения о том, как это лучше делать: например, некоторые участники предлагали лучше готовиться к переговорам и участвовать в них не в одиночку, а целыми коллективами. Во время переговоров необходимо мобилизовывать поддержку в форме пикетов и флэш-мобов. Мы не согласны с теми, кто назвал переговоры бесполезными и в качестве альтернативы предложил «более радикальные действия». Если не объяснить, в чем они должны заключаться, идея останется благим пожеланием. У социалистов есть предложения, основанные на опыте борьбы родителей, учителей и учеников против закрытия школ в других странах: нужны такие решительные меры, как забастовки, с участием не только учителей, но и учеников, оккупация школ и мобилизация местных жителей.

Кампанию нужно развивать дальше. Мы считаем, что нужно действовать активнее, чем предлагает профсоюз, и, если надо, самостоятельно. Для этого родителям, ученикам и учителям «Интеллектуала» и школы № 1588 стоило бы создать комитет действий и сообща распространять разъяснительные материалы для родителей, учителей и учеников других школ, находящихся под угрозой. Важно не обойти стороной и медицинские учреждения, которые пострадают от сокращений. Для согласования дальнейших действий имело бы смысл провести конференцию с участием всех заинтересованных участников протеста.

Роб Джонс, КРИ, Москва